скачать текст в формате Word


Ночь с императором

Александр Шестаков


      Сумерки были лиловыми.
      И густыми-густыми, как переваренная солдатская каша.
      Под ботинками рассыпалась пыль, жучки причудливо шелестели в траве, уходящее Солнце ныряло в крыши старого города, и сизые облака плыли по Фонтанке как пьяные черти.
      Цепин бросил в реку окурок и сплюнул.
      «Глупая, нелепая жизнь, - подумал он, - ни цены у нее, ни смысла».
      Волна захлестнула в ответ гранитный спуск и намочила ему ноги.
      Цепин посмотрел на сырые ботинки и поднялся на набережную, свесился над перилами, уставился в реку и снова закурил. В воде дрожали отражения домов и суетились машины.
      Пролетел водный трамвайчик со свадьбой. С палубы стреляли шампанским и кричали «Горько!». Улыбчивый бородатый дядька заметил Цепина и помахал рукой.
      - Пошел к черту, - проворчал Цепин.
      Подошла симпатичная девушка, поинтересовалась, где здесь Караванная улица, и, не получив ответа, исчезла в наступающей мгле.
      - Проститутка, - досталось ей в спину.
      Остановилась машина. Вылезший кавказец долго и весело болтал на родном языке с водителем.
      - Как вы мне надоели!.. - буркнул Цепин и убрался с набережной.
      Пройдя немного, он оказался в парке Инженерного замка, встал возле памятника Петру Первому и вздохнул. Вокруг ни души, и даже звуки дороги казались приглушенными.
      - А Питер-то он вот где. - сказал Цепин.
      Теплый воздух пах покошенной травой. Цепин огляделся и, достав из кармана шкалик коньяку, аккуратно отвинтил пробочку и плотно к нему приложился.
      Стало хорошо. На сердце полегчало, неурядицы в офисе потеряли остроту, размолвка с женой показалось глупой, а жизнь снова расцвела и приглашала на пир мироздания.
      Приятный вечер в чертогах тишины. Цепин приметил скамеечку, уселся и разглядывал облака над головой.
      Мимо проскакал мальчишка лет восьми. Он подпрыгивал и махал пластмассовой саблей. На нем была полиэтиленовая портупея с жестяными наградами. Зачем-то мальчонка притормозил невидимую лошадку возле Цепина и засмеялся, а потом умахал в замок.
      Цепин допил коньяк, поставил бутылочку под скамейку и достал сигарету.
      - Что вы тут делаете?! - закричала какая-то молодая женщина прямо над ухом.
      - А?! Что?! - Цепин подпрыгнул от неожиданности.
      - Что делаете, спрашиваю?
      - Да ничего, собственно. - Он убедился, что с ним разговаривает не сотрудник полиции, и голос его окреп.
      - Тогда пойдемте, скорее пойдемте! - Девушка потянула за рукав.
      Она была удивительно красивой, но Цепин не любил деловых дам. Они его пугали.
      - Что вам от меня надо-то?!
      - Вы сами и нужны. Вас и не хватает. - Она улыбнулась. - Вставайте!
      На вид ей было лет двадцать пять, впрочем, она могла быть и моложе. Цепин растаял.
      - Быстрей! Быстрей! - кричала она. - Сегодня ведь какая ночь?!
      - Какая? - Он встал.
      - Последняя! - объявила девушка и потащила его к замку. Пришлось плестись рядом.
      Из-за стен послышалась глухая барабанная дробь.
      - Кино, что ли, снимают? - спросил Цепин.
      - Вы про ночь с императором слышали?
      - Нет.
      - Приезжий? - спросила она с еле уловимой иронией.
      - Коренной, - поправил Цепин.
      - А чего тогда спрашиваете?
      - Просто не слышал и все…
      - Не морочьте голову. Пойдемте быстрей!
      - Как вас зовут-то, скажите.
      - Ольга.
      - Красивое русское имя.
      - Красивое. Но не русское.
      Ольга открыла калитку деревянных ворот и, слегка наклонив голову, вошла во двор замка. Цепин полюбовался ее длинными волосами, стекающими по изящной спине, мигнул сам себе и тоже зашел.
      Во дворе жарко спорили какие-то люди, одетые простолюдинами эпохи конца восемнадцатого века, и поплевывали на землю. Паренек игрался с парой лошадей, запряженных в гербовую карету. Старуха в сапогах притащила два ведра с водой и сказала, куда их вернуть.
      - А уборщицы всегда выглядят одинаково, - хмыкнул Цепин.
      Кинокамер, впрочем, не наблюдалось, никто установкой аппаратуры не занимался, не тянул кабели и провода, из чего Цепин сделал вывод, что съемки происходят в самом здании.
      Ольга тем временем уже заходила в парадную дверь и помахала ему рукой.
      - А ничего девочка… Надо с ней кофейку выпить… Телефончик стрельнуть…
      И пошел следом.
      В замке было темно. В свете редких лампочек суетились какие-то люди, бегали гренадеры с кремневыми ружьями, на лестнице человек в парике отчитывал бородатого мужика в кафтане и тыркал пальцем в пачку исписанных бумажек, которую тот угодливо держал в руках. Все было очень натурально.
      Цепин крутил головой, высматривая исчезнувшую Ольгу.
      - Почему одет не по параду? - гаркнул ему здоровяк с густыми черными усами в форме капитана от инфантерии.
      - Не знаю… - смутился Цепин. - А нужно одеться?
      - В казармы! Быстро! - заорал капитан и указал рукой на дверь, из которой выбежали несколько солдат.
      - А к кому там обратиться?
      - Марш, я сказал!
      Цепин в армии не служил, но инстинктивно подчинился.
      В конце концов, если сразу засветить усачу между глаз, то вместе со съемками накроется и романтическое знакомство.
      В тесной комнате седой камергер подшивал манжеты к лежащему на столе мундиру. Цепин замялся на пороге, а старичок оглядел его с головы до ног и всплеснул руками:
      - Ну, что это такое?
      - А что?
      - Ты из какого полка?
      - Да я не из полка вовсе. Вот сказали одеться.
      - Наберут деревенщину в строй, а потом одевай их, Василий Филиппович! На-ка, примерь. - Камергер сунул Цепину тяжелый холщовый мешок.
      В мешке оказались треуголка, мундир и здоровые ботфорты. Все, тем не менее, вышло по размеру.
      - Ну, что? Не жмут?
      - Нет, вроде…
      - Иди уже… «нет, вроде»… - Старик надел на него парик. - Скоро парад начнется…
      - Так во дворе дело будет?
      - А где еще парады принимают? В сортире?
      Цепин выполз из каморки. Ботфорты были тяжелыми и неудобными.
      В коридоре никого. Со двора крики.
      Цепин хмыкнул.
      На втором этаже раздались шаги. Из-за перил показалась Ольга. Она жестами приказала молчать и подниматься. Цепин огляделся, пожал плечами и зашагал по ступеням.
      - Да тише вы, ради Бога! - прошептала она.
      Цепин пошел аккуратней, стараясь не шаркать и ступать на носки сапог.
      - А что случилось?
      - Мне нужна ваша помощь.
      - А я бы не отказался от разъяснений. Что делать, куда идти? Я, наверно, из массовки…
      - Вы можете стать одним из главных лиц сегодняшней драмы.
      - Вот как? Забавно. Не ожидал.
      - Прекратите паясничать и слушайте.
      Цепин стоял напротив Ольги и восхищался ею. Она вся преобразилась. Теперь она была одета в старинное платье, расшитое золотом и драгоценными камнями, волосы ее были убраны и взяты прекраснейшей диадемой, как будто из Эрмитажа.
      - Ольга, вы прекрасны…
      Она облила его ледяным взглядом, и Цепин замолчал.
      - Сегодня последняя ночь. Сегодня заговорщики будут убивать императора. Но он ни в чем не виноват! Это они клятвопреступники и цареубийцы!
      - Все в порядке. Историю я знаю хорошо.
      - Вечером состоится парад, на котором будет присутствовать Его Величество. Когда я дам сигнал, вы подойдете к нему и получите шпагу оруженосца. С ней в руках защитите отца…
      - Какого еще отца?
      Ольга замерла.
      - Павел I Петрович - император - отец для своих подданных, вы разве не знаете?
      - А. В этом смысле? Конечно, знаю. То есть я должен отнестись к нему, как к отцу, как к своему императору? Хорошо.
      - Ночью. Все случится ночью.
      - Что случится?
      - Мятежные офицеры придут убивать императора. Вы должны оставаться рядом с дверью его спальни, что бы ни случилось, и преградить им путь.
      - Хорошенькая роль. Как раз по мне.
      - Император пожелает вас отпустить, но вы должны остаться на посту. Или сделайте вид, что уходите, а сами вернитесь, понимаете?
      - Все будет сделано в лучшем виде. Скажите, Ольга, как вы относитесь к тому, чтобы потом вместе выпить кофе?
      - Кофе?
      - Ну, да, мы могли бы посидеть…
      - Хорошо. - Она потупила взор. - Только сначала пообещай.
      Резкий переход на «ты» ничуть не смутил Цепина и даже придал уверенности.
      - Что пообещать?
      - Что сделаешь все, как я сказала. Это единственный шанс.
      - Не бойся. Сделаю все, как говоришь.
      «Чтоб я упустил такой шанс!» - добавил про себя.
      - Надеюсь, в этот раз будет так, как я задумала.
      - А что, уже не первый день снимаете? В смысле, ты говорила, что это последняя ночь, но неужели другие актеры не смогли справиться с такой простой задачей?
      - Задача не так проста.
      - Для тех, кто учился, думаю, это не затруднение.
      - Есть вещи, которым нельзя научиться. Они даются лишь раз. И человек либо проходит испытание, либо нет.
      - Ты говоришь загадками… Кстати, меня зовут…
      - Это не важно. Побереги свое имя. Не называй его здесь, в сумерках.
      - Да что с этого станет-то?
      - Сумерки сильней тебя. И ночь тоже. А ночь будет страшной. Но не бойся. Я помогу.
      Она прошептала это, коснувшись ладонью мундира Цепина, отчего по спине пробежали мурашки.
      - Оля…
      - Ольга.
      - Ольга, все пройдет хорошо. - Цепин подумал, что девушка не совсем в своем уме. Но в замке это добавляло ей очарования. И Цепин согласился играть в ее игры.
      - Отца должны убить, - продолжила Ольга. - Я это знаю. А ты можешь защитить. - Она приблизилась настолько, что Цепин чувствовал ее неровное имбирное дыхание. - Помоги ему. Его хотят предать. Все.
      Цепин с трудом сдерживался, чтоб не поцеловать ее. Ольга смотрела ему в грудь и гладила возле сердца.
      - Если останешься, все можно изменить. Надо только убить мятежных гвардейцев. А отец, он великодушный человек. Он позволит нам быть вместе…
      Ольга прислонилась к Цепину и коснулась шеи пальцами. Она обняла его, склонила голову к груди и прошептала:
      - Не уходи… здесь так одиноко… останься со мной… пожалуйста…
      Цепин, уже не понимая, что происходит, стал жадно целовать Ольгу. Голову исполнял сладкий дурман.
      Ее губы оказались холодными и нежными, но искрили страстью как легкими разрядами электричества. Хотелось схватить ручной пулемет, как в дешевом боевике, и перестрелять всех этих гвардейцев к чертовой матери, хотя во времена Павла пулеметов не было. Ладно. Цепин был готов перебить их дубиной как неандерталец.
      И он уже не ощущал себя женатым человеком.
      Ольга отстранилась и опять склонила голову.
      - Жди. И обещай, что не уйдешь.
      - Ольга, я хочу сказать…
      - Молчи! Не говори ничего! Сейчас мы спустимся, и на плацу император спросит, готов ли ты остаться…
      - Конечно, готов! Что за глупости! Мне надоели ваши актерские розыгрыши!
      Она посмотрела в его глаза, потом на губы. И бросив резкий взгляд за спину, прошептала:
      - Сделай, как обещал. - И развернувшись, быстро ушла.
      Цепин обернулся.
      Шагах в десяти стоял пехотный капитан с первого этажа.
      - Почему до сих пор здесь, солдат?
      - Иду.
      - Стоять! Что она тебе сказала?
      - В смысле?
      - Не придуривайся!!! - заорал капитан.
      - Да, что вы тут себе позволяете? Могу ведь и по роже…
      - Что?!!
      Капитан зарделся. Рука коснулась рукояти шпаги. Но он посмотрел вслед уходящей девушке, овладел собой и сказал:
      - Впрочем… учитывая, с кем ты разговаривал… разберемся позже… Ступай-ка, голубчик, вниз, и вставай в строй. Ступай, ступай…
      Капитан саркастически засмеялся.
      Цепин спустился на несколько ступенек, а потом возвратился.
      - Скажите, а кто такая эта Ольга?
      - Дочь Его Величества.
      - О, Господи… кого?.. Ах, да…
      - Подурнело?
      - Нет. Все в порядке… Я, конечно, плохо помню, но у Его Величества вроде бы нет такой дочери…
      - Теперь уже нет. Она умерла, когда ей было три года. Но это не страшно. Она ведь так любит отца.
      - Как же она тогда… почему она такая… взрослая…
      - Ну, вообще-то с тех пор много лет прошло, хотя это и не главное. Призраки могут выглядеть, как захотят.
      - Вы хотите сказать…
      Капитан подозрительно нахмурил брови:
      - Послушай-ка, а что ты тут, собственно, делаешь?..
      - Ольга Павловна меня пригласила. Но поверьте, я не знал, так сказать, всех обстоятельств. Вероятно, она меня с кем-то перепутала… Я сейчас же ухожу.
      Цепину стало не по себе. Он снял треуголку и решил убираться отсюда.
      - Стой. - Капитан схватил его за плечо. - Говоришь, Ольга Павловна тебя пригласила?
      - Да. Я стоял в парке, а она подошла и сказала, что сегодня последняя ночь с императором.
      - Ольга… опять… - прошептал капитан, запрокинув голову. - Значит, теперь это ты…
      - Что - я?
      - Пойдем. - Усач резко выпрямился и потащил Цепина по коридору.
      - Подождите. Я хочу знать, куда вы меня ведете? - Он попытался высвободиться.
      Но холодный ствол пистолета, прислоненный ко лбу, заставил замолчать.
      - И не пытайся сбежать. Пули-то настоящие.
      Капитан выстрелил в картину в конце коридора, и та с грохотом повалилась на паркет. Потом убрал пистолет за портупею и достал новый.
      - Это ведь ясно?
      - А как же? Чего тут непонятного? - Цепин сглотнул. - Ясно как Божий день.
      По дороге капитан сообщил, что сейчас на плацу перед строем император предложит ему, Цепину, то бишь, шпагу адъютанта, и шпагу желательно принять, потому что в противном случае дезертира разорвут солдаты, а штыки у них стальные, и если возникнет желание, это несложно проверить. Цепин изъяснился в том ключе, что полностью доверяет словам капитана и в подлинности солдатских ружей нисколько не сомневается.
      Тем временем на улице стемнело и не по-июльски похолодало. Близилась полночь, которой, собственно, все и ждали. Напряжение участников парада возрастало. Командиры выстроили шеренги во дворе, а слуги вынесли из дома факела.
      «Факела - это хорошо, - подумал Цепин, согревая дыханием ладони, - надеюсь, свет заметят… В музеях разводить огни по ночам нельзя. Кто-нибудь да сообщит в полицию. А может, и сигнализация сработает!»
      Впрочем, если капитан свободно палил по стенам в здании, то вряд ли следовало ждать какой-либо пользы от сигнализации.
      Цепину надоело быть куклой в чужой и, как представляется, опасной игре. Но в существование привидений он не верил. К тому же призраки нематериальны. Скорее всего, капитан врал, потому что сам имел виды на Ольгу. Непрофессиональным был и подход к съемке фильма, явно отсутствовал утвержденный сценарий. Правда, это мог быть и авторский метод режиссера: чтобы актеры не знали своих ролей, а действовали наобум, подчиняясь естественным реакциям. Цепин где-то читал про такую методику. Этим объяснялось и приглашение Цепина как неподготовленного человека к участию в фильме. А может это всего лишь розыгрыш? Если это так, то капитан в конце «фильма» непременно получит в глаз. Это Цепин решил окончательно и бесповоротно.
      И все-таки от происходящего веяло какой-то гнетущей нереальностью.
      - Кстати, подскажите, а почему драму разыгрывают летом, в июле, ведь Павла убили в марте?
      Капитан мрачно посмотрел на Цепина и ответил:
      - Каждый год по-разному бывает. Никто не представляет, когда действие начнется. Если б император в точности знал время убийства, он бы, поверь, предпринял кое-что для защиты.
      На плацу Цепину велели ждать возле ступеней.
      Вскоре барабанная дробь смолкла, и в сумрачном свете потрескивавших факелов застывшие люди походили на изваяния с ничего не выражающими лицами мертвецов. Тогда-то Цепин и заметил, что из их ноздрей, в отличие от него, не выходит пар. От охватившей жути он ослаб и с трудом устоял, боясь себя выдать.
      Отворилась дверь парадного входа, и на лестнице появился человек в великолепном мундире, украшенном подвязками и драгоценными орденами. Следом вышла Ольга. Она казалась еще прекрасней и источала магнетическую силу, сковывая волю. Цепин не отрывался от ее взгляда.
      Император оглядел солдат и, вроде бы, остался доволен. Он не спеша спустился по лестнице.
      - Где мой оруженосец? - спросил Павел.
      Ольга кивнула Цепину.
      Цепин подошел к императору и поклонился.
      - Слушаю, Ваше Величество.
      - Я тебя не знаю, - сказал Павел, осматривая его. - Но это хорошо. Среди приближенных созрел заговор. А незнакомец может оказаться верным своему императору. Подними-ка голову.
      Цепин повиновался.
      - Я спрашиваю лишь раз. Отвечай: готов ли служить мне, пока существует земная твердь, а лунный свет царствует над городами?
      Цепин заглянул в потухшие глаза императора и пошатнулся.
      Ольга завораживающе улыбнулась и опять кивнула.
      Не понимая, что делает, Цепин ответил:
      - Готов, Ваше Величество.
      - Тогда прими шпагу, оруженосец, и сделай свое дело! - Император отстегнул клинок от портупеи и вручил Цепину. - Иди за мной! И скоро все кончится. Кончится…
      Павел развернулся и направился в замок.
      Загрохотали барабаны, грянули трубы, солдаты встали на караул.
      Преображенная Ольга излучала неземное очарование. Она казалась феей. Волшебным созданием. Принцессой из сказки. Она манила рукой, уходя в темноту здания вслед за императором.
      Несмотря на животный страх, доведший его до пота, заливший зрачками всю роговицу глаз и испепеливший разум, Цепин еще и вожделел эту, как казалось, неживую женщину.
      - Его Величество ждет. - Ткнул в спину пистолетом капитан. - Да и солдаты тоже. А спальня государя на втором этаже, по левой руке найдешь…
      Цепин очнулся.
      - Быть такого не может… - пробурчал он. - Какой еще Павел? Какая Ольга?
      По приказу первая шеренга выставила винтовки штыками вперед.
      - Это они и есть гвардейцы?
      - Ну, какие же это гвардейцы?! - Усач рассмеялся. - Так… солдатня… Их раскидать каждый сможет. А гвардейцы, они все как на подбор! Дворяне!
      Цепин задумался о том, как можно раскидать два десятка вооруженных гренадеров, и толкового ответа не нашел. Радовало, что павловские солдаты - вымуштрованные и дисциплинированные, и без приказа не нападут.
      А вот перспектива разбираться с отборной военной аристократией смущала всерьез. Поскольку гвардейцы не остановятся перед тем, чтобы ночью удавить царя, прикончат они и случайного свидетеля, ждущего их со шпагой возле дверей императорской опочивальни.
      Цепин никогда не относил себя к героям. Получить свинцовый шарик в грудную клетку из-за привидения давным-давно умершей девочки никак не хотелось. А по всем признакам в замке творилась бесовщина.
      Надо было убираться. Прямо сейчас.
      - Так ты идешь, а? Или прямо здесь закончим? - Новый болезненный тычок в спину подтверждал реальность происходящего.
      Цепин погладил шпагу.
      - Вам, кажется, нравится Ольга Павловна? Вот, возьмите… - И протянул клинок капитану.
      Тот замер.
      - Да, как ты смеешь, сволочь?! - От капитанского крика зазвенело в ушах. - Караул! Цельсь!
      Винтовки вздернулись и зияли жерлами в лицо.
      Цепин отпрянул к дверям и, машинально взмахнув шпагой, завопил:
      - Отставить!
      Ружья покорно опустились.
      Это радовало. Статус оруженосца обреченного государя пока еще давал некоторую власть над солдатами. Правда, когда появятся восставшие графы и князья, слушать приказы оруженосца никто не станет. Убьют просто.
      - Идешь? Нет? - прошипел усатый и взвел курок пистолета.
      - Иду, капитан. Иду. - Цепин опустил шпагу. - Исполнять долг перед императором!
      Когда за ним закрылись двери, Цепин почувствовал себя обреченным. Он был возбужден и напуган. Он не знал, куда идти и что делать.
      Тишина и сумрак окутали здание. Видимо, Павел и Ольга уже поднялись в покои, и до прихода гвардейцев оставалось какое-то время. Но следовало торопиться.
      Снаружи, судя по крикам, капитан снова взял власть над гренадерами в свои руки. В другой раз, пожалуй, он даст приказ расстрелять Цепина. И шпага не поможет.
      Но как выбраться из замка? Открыть окно на первом этаже и выпрыгнуть на набережную Фонтанки. Пусть в дурацком костюме, зато уйти.
      Цепин побежал по коридору. Свернул направо. Впереди расстилалась галерея с окнами на реку. Цепин облегченно вздохнул. Брошенная шпага запрыгала по паркету.
      Густо закрашенные защелки окна долго не подавались, рассохшаяся рама не отворялась, но потом свежий ветер все-таки ворвался внутрь и заиграл портьерами.
      Снаружи на Цепина пялились несколько гренадеров.
      - Как вы здесь оказались? - промычал он и тут же улыбнулся, вспомнив про шпагу.
      Поднятый клинок засверкал в лунном свете, когда Цепин сел на подоконник.
      Солдаты молча вскинули ружья.
      - Отставить! - сказал Цепин, продолжая вылезать, и для верности тряхнул шпагой.
      Щелкнули затворы.
      - Давай-ка, барин, обратно! - сказал первый.
      - Что?! Да как ты смеешь? - Цепин вошел в роль.
      - Залазь, залазь! - сказал второй. - А то свинцом нашпигуем, что твою кабаниху!
      Солдаты засмеялись.
      - Молодцы! - Цепин посмеялся с ними. - По-нашему! По-простому!
      И свесил один сапог.
      - Уберись, говорю. - Смех закончился. - Перешибу.
      Цепин забрался назад и закрыл окно. Через стекло оглядел оба берега Фонтанки - ни одного прохожего, ни одной машины. Такой пустоты на набережной в центре города он не видел никогда.
      От нервов Цепин вспотел. Руки и колени дрожали. Глаза слезились. Он прижался к стене и схватился за лицо.
      Солдаты кричали другим, курсирующим по периметру здания, следить за окнами, а то, мол, барин слишком охочь сдриснуть.
      Здание освещалось только лунным светом да мерцанием факелов снаружи, отчего апартаменты казались еще более мрачными. Гулкое эхо разнеслось по пустынным коридорам. Что-то начиналось.
      Цепин побрел дальше, надеясь выбраться наружу со стороны парка. Но гренадеры уже были везде предупреждены. Пару раз Цепин выглядывал из-за портьер, и солдаты, улыбаясь, махали ему руками. Они бродили вокруг замка и грелись возле своих бивуаков. Но костры не привлекали внимание ни горожан, ни милиции.
      - Мобильник! - закричал Цепин. - Ну, я и тупица! Надо же вызвать полицию! Скажу, что меня случайно заперли в Инженерном замке. Пусть приедут и откроют… Они решат, что я пьян? Плевать!.. Вор?.. Да, пусть думают, что хотят, лишь бы разобрались с этой поганой чертовщиной.
      Он вытащил из кармана телефон и обомлел. Светящееся табло показывало отсутствие сигнала приема. Не веря глазам, Цепин набрал номер «02» и кнопку вызова. Гудков не последовало.
      - Тварь! - заорал Цепин и, озираясь, умолк.
      В глубине здания что-то вновь отозвалось в ответ. Цепин попятился в сторону лестницы. Он поднялся на второй этаж и пошел вдоль кабинетов, безуспешно пробуя открыть какую-нибудь дверь. В конце коридора слабо шумела вода, что говорило о местонахождении туалета. Прятаться в нем бессмысленно, но из туалетного окошка можно забраться на водосточную трубу, а по ней на крышу, и там безопасно дождаться утра.
      Цепин зашел в туалет. Окошко оказалось слишком узким для того, чтобы в него пролез человек, да и водосточной трубы рядом не было.
      Цепин помочился в унитаз. Спускать не стал, чтобы больше не шуметь. И снова вышел в коридор.
      Вдалеке кто-то грузно шагал. Цепин пошел в обратную сторону, дергая ручки дверей. Внезапно одна открылась. Цепин перекрестился и юркнул в небольшую комнату.
      У окна стоял диванчик, рядом с ним стул и письменный стол с лампой и перьями в стакане, а возле стены шкаф со стеклянными дверцами. Убранство дополняли два портрета каких-то вельмож. Портьеры чуть заметно колыхались от невидимого источника ветра - форточки на окнах были заклеены. Выбирать не приходилось. Шаги в коридоре слышались все отчетливей, а проверять, кто там ходит в поздний час, Цепин не хотел.
      Он осмотрелся в кабинете. Портьеры, хотя и тяжелые, доверия не внушали. Их предательское самостоятельное движение могло выдать спрятавшегося за ними человека. Зато пространство между тумбами стола закрывала массивная деревянная панель.
      Цепин забрался под стол и свернулся калачиком. Шпагу прижал к груди. Пожалуй, шпага императора это единственный предмет, на который Цепин надеялся в случае схватки с призраками. Цепина бил озноб. Окна заливала луна, и комната лежала как на ладони. Чтобы рассмотреть интерьер и даже узоры обивки дивана, не надо зажигать лампы, все и так видно.
      По коридору цокали сапоги.
      - Эй!.. Ты где?!. Пора!..
      - Капитан, стерва… - прошептал Цепин. - Ищет…
      Капитан не звенел ключами, но отворял каждую дверь и заходил в комнаты.
      Сердце колотилось так, что его можно было услышать в могильной тишине замка. Цепин знал, что сердце выдаст. Если только прежде не разорвется.
      - Выходи по-доброму! - сипел капитан. - Ты нам должен.
      Его шаги становились все ближе. Вот он распахнул дверь соседней комнаты, той, что находилась за стенкой, и тихо, для себя, захохотал. Так, должно быть, смеется маньяк, когда понимает, в какой чулан забилась жертва.
      И тут со двора полетели пьяные крики и приказы пропустить.
      - Гвардейцы… - прошелестел губами Цепин. - Шиш вам! Не выйду! Поубивайте друг друга и царя вашего к черту!..
      Капитан перестал смеяться.
      - У, сатана! - захрипел он. - Ээээх!..
      И выскочив из комнаты, загрохотал по коридору.
      Цепин хотел перекреститься, но от страха не мог пошевелить даже пальцами.
      Шум нарастал.
      Теперь солдаты бежали по зданию, матерясь на чем свет стоит. Кто-то разбил бутылку и выругался.
      - Дворяне… а как же…
      - Бей его! - кричали в коридоре пьяные голоса. - Удавим эту суку! Кончать его!
      Раздавались поручения выставить на лестницах караульных, чтоб никто не сбег. Цепин отнес это и к себе тоже.
      Кто-то кричал об осторожности, потому что царь вооружен и может сопротивляться. Казалось, мятежники не знают, что делать, если Павел окажет им жесткий прием. Все-таки поднять оружие против клинка помазанника Божьего трудней, чем скопом зарезать до смерти напуганную жертву.
      Императорская шпага лежала под столом вместе с Цепиным.
      - Нет. Я не трус и не предатель… - пробурчал он. - Да я и не присягал ему вовсе… И с призраками драться не умею! Я не шаман и не священник… Это она меня обманула…
      Внутренний диалог смолк, когда весь замок заполнил долгий душераздирающий вопль. У Цепина похолодело в груди.
      Потом воцарилась абсолютная, пугающая тишина. Крики и топот смолкли.
      Цепин полежал еще минут десять, а потом вылез из-под стола, положил шпагу на диван и из-за портьеры выглянул в окно. Двор был пуст. Солдаты исчезли. Догорал последний костер.
      - Неужели всё?.. - Цепин перекрестился. - Уфф…
      Постояв несколько минут, Цепин заметил, что приближается рассвет.
      Вдруг дверь за спиной скрипнула и медленно отворилась.
      Цепин развернулся и обмер.
      На пороге стояла Ольга в длинной белой сорочке с распущенными волосами. Ее бледное лицо искажала гримаса отвращения и ненависти. Она прошлепала босыми ногами по паркету и встала рядом.
      - Отца предали. - Ольга вперилась в него взглядом. - И убили.
      Белки ее глаз были кровавыми.
      - О, Боже… что это с тобой… - только и пролепетал Цепин.
      - Я плакала.
      Красивая грудь мерно вздымалась и опускалась, а в дыхании угадывались тонкие оттенки ладана.
      - И молилась. О спасении души.
      Цепин попятился и уперся в подоконник.
      - Твоей души. - Ольга приблизилась. - А ты предал. Взял шпагу отца и оставил его одного.
      Цепин покосился на диван. Шпаги не было.
      Как бы прочитав его мысли, Ольга сказала:
      - А теперь поздно.
      Она слабо улыбнулась и впилась пальцами в его плечи.
      - Хочешь кофе?! Милый!
      И расхохоталась. Злой смех ее отражался от стен и пронизывал до внутренностей.
      В панике Цепин оттолкнул Ольгу и побежал. Смех бил ему в спину, словно Ольга летела следом. Вырвавшись в коридор, Цепин мигом оказался на лестнице, проскочил двор, вышиб ногой калитку и понесся по утреннему парку. Погони, конечно, не было, и вскоре Цепин остановился.
      Сердце бешено колотилось. Отдышавшись, он приметил, что находится возле той самой скамейки, где пил коньяк. Пустая бутылка валялась рядом. На Инженерной улице дворник подметал мусор. Проехала машина. В парке щебетали ранние птички. Светало.
      Цепин осмотрелся. Он был в своей одежде. Никаких ботфорт и мундира. Никакой треуголки.
      - Быть того не может. - Цепин уселся на скамью, вспомнил, что не курил всю ночь, и, достав сигарету, несколько раз глубоко затянулся.
      Посидел, пытаясь объяснить себе, что произошло.
      Прикурив следующую сигарету от первой, сказал:
      - Но я ведь не был пьян… Не могло же присниться… Я же не ночевал в парке…
      Цепин вернулся к памятнику и стал вглядываться в окна замка, надеясь различить женский силуэт.
      - Убить меня Ольга не могла… Господи, а была ли она вообще?.. - Цепин выбросил окурок.
      Он не просто вспомнил нежный поцелуй и запах имбиря, а даже вновь пережил. Голову, как прежде, окутал легкий дурман, но порыв утреннего ветерка сразу же его рассеял. Цепин попытался мысленно воссоздать ощущение прикосновения Ольгиных рук, ее изумительный мелодичный голос, грациозные движения, чудесную фигуру и красивое аристократическое лицо.
      - Нет. Это не сон… Не может быть, чтобы Ольга… Как же это?..
      Цепин зашагал обратно к воротам. Калитка была заперта изнутри. Цепин рывками попытался ее открыть. Бесполезно.
      - Чего дергаешь?! - прохрипел охранник, вышедший на шум из сторожки. - Сейчас так отдеру, мало не покажется. Или полицию вызывать?
      Привычная реальность вступила в права.
      - Скажите, а здесь сегодня ночью фильм снимали. Можете позвать кого-нибудь из режиссерской группы? Там девушка такая была, Ольга Павловна, кажется…
      - Пошел вон, говорю!.. Пьянь… Шарятся по парку… Фильмы у него по ночам снимают... Проспись, иди…
      Охранник убрался в сторожку.
      - Вот, черт! - Цепин ударил кулаком в ворота.
      По Садовой прогремел трамвай.
      Сизый голубь, распушившись, сновал за скромной голубкой.
      Солнечные лучи блестели в листьях деревьев.